„Студенты, изучающие классический фарси, нередко начинают этим заниматься в надежде, что когда-нибудь они смогут поудобнее расположиться в кресле и наслаждаться в своё свободное время великими персидскими классиками.


В этом они почти никогда не преуспевают, хотя и не потому, что классический персидский язык якобы как-то особенно сложен. Наоборот, несмотря на консонантный характер письма, классический фарси должен считаться сравнительно простым языком. Причина неуспеха здесь также не в том, что студент должен овладеть новым культурным кодом, помимо погружения в сам язык. Это, конечно, сложно, но данная трудность преодолима.

Главная причина заключается в том, что классическая персидская книга не предназначалась для лёгкого чтения, сидя в кресле. Само слово "книга" имело в те дни иные коннотации. Книга не была массовым, дешёвым товаром, но, напротив, редкостью и роскошью. Сравнительно немногие умели их читать, ещё более редки были те, кто мог позволить себе их иметь.

Чтобы обладать книгой, надо было её самому переписать или же заплатить приличную сумму переписчику, равную месячному доходу. Алътернатива заключалась в том, чтобы выучить книгу или хотя бы её часть наизусть. И наверняка читатель, заплативший за иную книгу ещё как много, мог позволить себе всего лишь несколько часов лёгкого чтива ради поверхностного развлечения. Также читатель этот предпочёл бы скорее книгу, для понимания содержания которой необходимо было приложить определённый труд, иногда весьма немалый.

В идеале произведение, написанное на классическом фарси, должен был быть настолько прекрасным по форме и таким богатым по содержанию, что читатель будет к нему возвращаться снова и снова.

Ныне шедевры словесности, совершенные одновременно по форме и по содержанию, чрезвычайно редки, ибо столь мало тех, чьи прозрения и мысли с необходимостью предполагают богатое и сложное содержание, объединяемое с формальной безупречностью. Однако ж формальное совершенство в некоторой степени достигается усердным трудом. Так, классическая персидская литература со временем развила традицию формального мастерства, располагая на протяжении своей истории удивительным числом гениев формы. И естественно, что поэзия была предпочтительнее прозы.

Изучающий классическую персидскую литературу должен подходить к предмету своих занятий с соответствующим настроем. Литература эта существует для того, чтобы перечитывать её снова и снова. Достичь понимания её возможно только лишь после длительного, кропотливого изучения, которое одно увенчивается успехом, являя в себе самом награду.

Для того, чтобы достичь понимания и сделаться ценителем классической поэзии на фарси, студенту следует стремиться к получению знаний и приобретению способностей тех многоучёных, упорных читателей, для каковых стихи эти и писались.

Для тонкого наслаждения мастерством формы, такой студент должен изучать классическую пeрсидскую риторику, поэтику и просодию…“

[Мой перевод с английского из введения к книге: Finn Thiesen, A Manual of Classical Persian Prosody. Wiesbaden 1982]

Всё вышесказанное можно по крайней мере с таким же правом отнести к ИЗУЧЕНИЮ санскритской изящной литературы, уже не говоря о философских или религиозных трактатах. Это всё произведения, не предназначенные никоим образом для чтения на скорую руку, перед сном, но для вдумчивого изучения, заучивания наизусть и по меньшей мере для частого, медленного перечитывания.

Так ли мы читаем литературу, относимую нами к "родной" словесности? Умеем ли мы это делать или давно уже эту способность, даже если она у нас некогда была, мы потеряли в безумной спешке серой повседневности?