Не могу удержаться, чтобы не поделиться своей нечаянной радостью со всеми теми, кого живо интересует вечная Индия (India perennis). Нашёл изумительную по красоте и безукоризненной правильности звучания торжественную речь на санскрите традиционного пандита: грамматика и ведиста, посвящённую фестивалю санскритской книги.
Даже среди не очень многочисленной и, увы, всё уменьшающейся братии пандитов-санскритистов речь этого высокоучёного джентельмена поражает богатством выражений и красотой подлинности. В ней нет искусственности и в чём-то трогательного просвещенческого всестороннего упрощения современных поборников разговорного санскрита из Арья-самаджа и им подобных энтузиастов искусственной реконструкции "ведической культуры" в эпоху всепронизывающей глобализации. Перед нами сама древняя многоучёная Индия, её аватар во плоти, хотя, к сожалению, в нашу злую и ненадёжно-быстротечную, лишь на немедленный экономический прибыток ориентированную кальпу (эпоху) прожорливого аспекта зубастой Кали — неуклонно уходящая, обращающаяся в прах забвения.
Эту торжественную речь учёного мужа предваряет изумительная традиционная (в южноиндийском стиле) рецитация ведийского гимна, сопровождаемая чрезвычайно важными с точки зрения традиционной мнемотехники движениями пальцев рук, указывающих на смену музыкальных тонов (удатта, анудатта, сварита) древней ведической поэтической речи. В самой же его речи я, будучи страшно невыносимым занудой в том, что касается санскритской фонетики, не смог уловить ни тени порока или самомалейшего изъяна. Сказать, что это "правильный санскрит" — всё равно, что утверждать, что "масло — оно масляное". Это просто — настоящий САНСКРИТ, доведённая до совершенства поколениями поэтов и грамматиков-нормативистов классическая речь высокообразованной Индии. Так должны говорить на нём современные пандиты, достойные этого имени. Так, верно, разговаривал на нём великий Калидаса, которого, к слову сказать, наш пандит спонтанно цитирует.
Простое и почтительное слушание (śravaṇa) санскритской речи, даже без её понимания, которое, к слову, является первейшей из четырёх ступеней к традиционному овладению этим весьма непростым языком — одно оно способно настроить адепта на нужный внутренний лад (а изучение санскрита — это высокое духовное делание, своего рода напряжённая йога! — так мыслю...), постоянно давать новоначальному и даже весьма продвинуто-успешному студенту-санскритисту жизненно необходимое для этого длительного занятия (в перспективе — длиною в целую жизнь) вдохновение, утешать уставших на этом тернистом пути, показывать перспективу, направление и недостижимую цель. Да, именно такая речь на санскрите должна являться идеалом, когда не ты им владеешь, а наоборот — сама древняя ведическая богиня Божественной Речи, Вач, владеет своим преданным служителем, изрекая его человеческими устами свои предвечные тайны.