Сразу же хочу предупредить, данная статья предназначена прежде всего для индологов и всех изучающих или хотя бы любящих санскрит, как приглашение на "день открытых дверей" в алхимическую лабораторию грамматического разбора, интерпретации-понимания и перевода малого образчика санскритской классической поэзии. Прочим читателям, далёким от индийского языковедения и поэтики, скорее всего, будет скучно вникать в технические подробности разбора. Пропустив большую часть моего текста, они сразу же, если пожелают, смогут взглянуть в конец, на окончательный вариант литературного перевода первой строфы данного религиозного гимна, а также прослушать мою собственную рецитацию двух строф, написанных на санскрите размером "срагдхара" — здесь.
В нынешнем семестре мы занимаемся на семинаре-приватиссимуме в университете (семинар для дипломников и диссертантов) рассмотрением магистерской работой коллеги, которая издаёт
критический текст Срагдхарастотры, религиозного гимна в честь самой популярной богини махаянско-буддийского пантеона, Благородной Тары, скорой помощницы в бедах и прибежища в напастях всякому обращающемуся к ней с молитвой о помощи.
Моя благодарность коллеге Barbara Schaffer, разрешившей опубликовать её критическое издание текста Стотры, существующее пока что только в рукописи её магистерской работы! Я ограничусь публикацией и разбором всего лишь первого стиха Стотры.
Āryatārāsragdharāstotram
Oṃ namo bhagavatyai āryatārāyai!
bālārkālokatāmrapravarasuraśiraścārucūḍā
-saṃpatsaṃparkarāgānaticiraracitālaktaka
bhaktyā pādau tavārye karapuṭamukuṭāṭopabhugnottamāṅgas
tāriṇy āpaccharaṇye navanutikusumasragbhir abhyarcayāmi.
Добавлю ниже санскритский текст второй строфы, который здесь вообще не разбирается и не переводится, так как я его рецитирую (чтоб желающие упражняться в рецитации могли иметь текст второй строфы перед глазами):
durlaṅghe duḥkhavahnau vinipatitatanur durbhagaḥ kāṃdiśīkaḥ
kiṃ kiṃ mūḍhaḥ karomīty asakṛd api kṛtāraṃbhavaiyarthyakhinnaḥ,
śrutvā bhūyaḥ parebhyaḥ kṣatanayana iva vyomnicandrārkalakṣmīm
ālokāśānibaddhaḥ paragatigamanas tvāṃ śraye pāpahantrīm.
Мы будем разбирать только самый первый из 37 стихов Гимна Богине Таре, составляющих это прекрасное произведение девоциональной религиозной буддийской литературы, написанное, вероятно, в Кашмире где-то в 7-8 веке от Р.Х.. Как явствует из названия, вся Стотра написана сложным размером "срагдхара" (sragdharā), означающим дословно "держащая/-щий гирлянду/венок".
Итак, лаборатория понимания и перевода:
Первые две стопы (pāda) данной строфы представляют собой один огромный композит, замечательный наглядный пример фантастической способности санскрита (особенно классического) практически к неограниченному словосложению.
Как и при любом разборе сложного предложения на санскрите (да и на любом языке) следует понять, прежде чем браться за перевод, синтаксическую конструкцию. Это, кстати, одна из 5 функций также и традиционного индийского комментария пояснительного типа, а именно vākyayojanā, то есть "[синтаксическая] взаимосвязь фраз".
Главным во всяком синтаксическом разборе является элементарное нахождение подлежащего и сказуемого, а затем уже и второстепенных членов предложения. Подлежащим здесь является "невидимое", скрытое в окончании первого лица единственного числа личное местоимение aham, то есть "я", родственное славянскому "азъ". [aham] abhyarcayāmi, то есть "[я] почитаю/поклоняюсь" — вот структура S-P.
Ближайшим (типа предикатива, "я, который...") определением, поясняющим подлежащее "я", является композит-бахуврихи karapuṭa°. Пояснительный, по возможности дословный, перевод данного композита: "[я, чей] высший член [тела] (т. е. голова: uttama-aṅga) склонён (bhugna) по причине (т. е. под тяжестью?) "вздутия"/короны (āṭopa) на макушке [головы] (mukuṭa), [произошедшего/-ей] от сложенных рук (karapuṭa).
Образ, который здесь рисуется — обращающийся к Таре молящийся складывает в традиционном жесте ритуального почитания божества руки над макушкой головы, сложенные ладони слегка изогнуты, образуя как бы выпуклую "корону", обычную на иконографических изображениях буддийских божеств в "теле блаженства" (saṃbhogakāya). Имеется ли в виду самоотождествление молящегося с "богом, почитающим божество" (известный тантрический мотив) или просто сложенные с молитвенном акте руки напоминают своей выпуклостью буддийскую корону с "ушнишей", этот вопрос оставляю открытым.
Итак, преданный почитатель Богини поднимает над головой руки, сложенные "раковиной" и напоминающие своим "вздутием" корону божеств традиционной буддийской иконографии. Как бы под тяжестью этой короны, а на самом деле, в порыве религиозного вдохновения он склоняет свою голову, прося у Тары помощи в своём начинании стихосложения (функция maṅgala), а также в прочих жизненных обстояниях.
Обстоятельство "образа действия" здесь navanuti°. Почитаю Тару каким образом? "С помощью цветочных (kusuma) гирлянд (srag) новых (nava) славословий (nuti)“.
Не забудем одной очень важной вещи, связанной с интерпретацией санскритских сложных образований (коих всего 5 категорий), а именно по типу композитов (samāsavṛtti). Каким бы длинным ни был композит, из скольких бы "отдельных атомических" элементов он ни состоял (ср. самый первый, длиннющий, занимающий аж обе первые пады), он всегда разбивается при аналитическом объяснении (samāsa-vigraha) на две части. Те, в свою очередь, могут и дальше дробиться, на дальнейшие двоицы.
Но в основе "разбития" и базовой интерпретации будут всегда две части. В зависимости от соотношения данных двух базовых элементов мы и относим композит к одному из 4-х основных типов (avyayībhāva, dvandva, tatpuruṣa, bahuvrīhi). Это всё материал элементарной санскритской грамматики. Выделяемая зачастую в западных грамматиках санскрита т. н. кармадхарая считается в собственно санскритской паниниевской языковедческой традиции одним из подтипов татпуруши.
Проиллюстрирую механику анализа более подробно вышеназванным примером (который значительно проще первого в строфе композита):
Композит karapuṭa° интерпретируем первоначально как татпурушу с главным членом bhugnottamāṅga, который, в свою очередь, является кармадхараей, с главным членом uttamāṅga, который, опять же, ни что иное, как кармадхарая. Традиционные санскритоязычные комментаторы дали бы примерно следующий перифраз: aṅgaṃ tac cottamam tac ca bhugnam.
Зависимым (первым — pūrvapada) членом татпуруши является сложное слово karapuṭa-mukuṭa-āṭopa. Его возможно, в свою очередь, анализировать следующим образом, по цепочке: karābhyāṃ puṭaḥ saḥ -- > Instr. tatpuruṣaḥ, karapuṭān mukuṭāṭopa --> Abl. tatpuruṣaḥ, или karapuṭena mukuṭāṭpa = Instr. tatpuruṣaḥ; mukuṭa āṭopa = Loc. tatpuruṣaḥ.
Но слово "член" (aṅga) в скт. среднего рода (napuṃsaka). Мужской же род (puṃliṅga) в данном случае служит формальным указанием, что данный композит в контексте всей синтаксической конструкции является не татпурушей, а бахуврихи, что действительно так.
Итак, даю собственный перифраз всего композита на санскрите с санскритскими же пояснениями:
karābhyāṃ puṭaḥ sa karapuṭo´ñjalir ity arthaḥ; ābhyām āṭopo yo mukuṭe śirasi bhavati saḥ; tena bhugnaṃ vakrīkṛtam uttamañ ca tad aṅgañ ca mastaka ity arthas tad aṅgam yasya sa tathoktaḥ puruṣo bhakto´ham iti bhāvaḥ. aham āryatārām devīm abharcayāmi.
Конечно, санскритские пояснения можно себе представить и несколько иными. В учебных целях неплохо всегда делать такое подробное санскритское перифразирование, чтобы проверить собственное понимание текста или композита. Это и будет попытка думать на санскрите.
Обращение к "адресату" гимна, богине Таре, в звательном падеже (saṃbodhana):
ārye tāriṇy āpatśaraṇye (bho āpatsu śaraṇye!), то есть: "о благородная Спасительница, прибежище в напастях!" Так обращается молящийся к Таре. Он говорит также: "я почитаю твои (tava) стопы (pādau)". Как почитаю? "С любовной преданностью" (bhaktyā).
Нам осталось разобрать и перевести первый, самый длинный композит, занимающий две первых стопы первого стиха. В целом, это также бахуврихи, в двойственном числе, согласованный со словом "стопы" (pādau), то есть "я почитаю твои... стопы, которые...". Таков каркас конструкции.
Дальше этот сверхдлинный и очень непростой для понимания композит следует разбирать, ступень за ступенью, как указывалось на предыдущем примере — деля всё время надвое. Возможно несколько вариантов его анализа. Остановимся на следующем. Весь этот сверхдлинных бахуврихи толкуется как изначальный татпуруша, где главным членом является выражение ālaktaka-vyakta-bhakti, а всё остальное, стоящее впереди — зависимым от него татпурушей же. Впрочем, имеются и альтернативные варианты интерпретации композита, которые могут иметь своё влияние на окончательную формулировку литературного перевода. Литературный перевод (вернее, один из его вариантов) будет дан в самом конце.
У меня нет возможности так же подробно разбирать указанный композит, поэтому попытаюсь сразу же приступить к его возможно дословному переводу, начиная, как это принято, с конца.
Итак, стопы богини Тары являются молящемуся/автору гимна как имеющие:
"Явственные (vyakta) недавно (anaticira) нанесённые (racita) узоры (bhakti) лаком (ālaktaka), красноватые (rāga), подобные [своим оттенком цвету, возникающему от] соприкосновения (saṃparka) совершенного (saṃpat) сияния (śrī) чарующей (cāru) драгоценности (cūḍāmaṇi) [что на лбу /на передней части головы, каковые имеются] на головах (śiras) лучших из лучших (pravara) божеств (sura), с медно-красным (tāmra) взглядом (āloka) (т. е. лучами) молодого (bāla) (т. е. восходящего) солнца (arka).
Вот несколько более упорядоченный, литературно чуть более выдержанный, и, тем не менее, по возможности точный перевод всей целиком стихотворной строфы:
„Преданно почитаю цветочными гирляндами новых славословий, склонив свою главу, увенчанную короной сложенных дланей, о Благородная Спасительница, Прибежище в напастях, Твои стопы, украшенные явственно заметными красноватыми узорами, нeдавно нанесёнными лаком, оттенком своим подобным совершенному сиянию, возникающему от соприкосновения меднокрасных лучей восходящего светила с чарующим камнем, что на власах лучшего из лучших божеств“.