Посетил в Лейпциге с друзьями (или вернее, говоря по-индийски, сотворил краткий даршан, без вкушения снедей) знаменитый Погреб Ауэрбаха, давший великому Гёте вдохновение и материал для сочинения своего бессмертного "Фауста". Перед входом в сие примечательное место обнаружилось чрезвычайно интересное явление, на которое моё внимание обратил мой спутник, почтенный и многоучёный petrark. С обеих сторон пассажа, выстроенного в начале 20-го века над снесённой средневековой частью здания, высятся фигуры, овеществившие грамматические категории действительного и страдательного залога.


Одна из групп изображает Фауста и Мефистофеля, " заколдовывающего студентов", как об этом сообщается на каменной плите тут же внизу: "Mephisto verzaubert die Studenten".



С противоположной стороны высится группа из трёх студиозусов, кои, как гласит присутствующая тут же надпись, "заколдованы Мефистофелем": "Die Studenten von Mephisto verzaubert".





Такая вот почти мистическая диалектика — переход абстрактных лингвистических категорий в конкретную вещественность фигуративных изображений!