Продолжаю размышлять над разницей между переводом и вольным пересказом на примере санскритских текстов. Уже какое-то время сижу с одним своим российским учеником над подробным разбором и различными аспектами понимания всех деталей первой строфы из "Пригоршни цветов Ньяи" (nyāyakusumāñjali) Удаяны, крупнейшего индийского мыслителя 10-го века, важнейшего предтечи т. н. "Новой Ньяи" и синкретической Ньяя-вайшешики. Есть неплохое издание текста с четырьмя подробными, сложными высокоучёными средневековыми комментариями. Для желающих — скачать оригинал можно ЗДЕСЬ. Наконец мне удалось сформулировать б.-м. приемлемый вариант перевода этой непростой строфы, основываясь на изучении комментариев, прежде всего "Бодхани" ("Разъяснения") Варадараджи.

Это как раз тот случай, когда наличие целого ряда традиционных высокоучёных комментариев следует считать большой удачей. И, тем не менее, перевод конкретного текста не следует смешивать с истолковывающим его комментарием. Кстати, важность Удаяны для современных туземных пандитов-найяиков выражается ещё и в том, что на указанный стихотворный трактат Удаяны до сих пор даются устные комментарии на санскрите современных пандитов. Один из них желающие и понимающие устный санскрит (... ...) могут послушать здесь (на видео чтение переводимой строфы пандитом, начиная с мин. 7:04):




Вот эта строфа в общепринятой транслитерации, соответствующая выложенному в виде фотографии тексту. Некоторые композиты для удобства разбора разбиты с помощью дефисов:

sat-pakṣa-prasaraḥ satāṁ parimala-prodbodha-baddhotsavo /
vimlāno na vimardane ’mṛta-rasa-prasyanda-mādhvīka-bhūḥ /
īśasyaiṣa niveśitaḥ pada-yuge bhṛṅgāyamāṇaṁ bhramac- /
-ceto me ramayatv avighnam anagho nyāya-prasūnāñjaliḥ //

Мой (предварительный) перевод, учитывающий отдельные аспекты традиционных толкований, но всё равно пытающийся передать именно текст оригинала, с его семантическими связями отдельных компонентов:

„Эта безупречная пригоршня цветов учений Ньяи (или: методов мышления), которая раскрываeтся в правильном направлении, которая (вызываeт) сильное стремление к знанию (рождающемуся) от тесного общения с добродетельными высокоучёными мужами, которая не теряет свежести в процессе растирания, источаeт пьянящий напиток, струящийся подобно нектару бессмертия, и которая положена к стопам Господа — да порадует/успокоит (она) беспрепятственно мой ум, блуждающий подобно пчеле.“

К слову о том, чем корректный перевод — в моём понимании — отличается от вольного пересказа. Нашёлся текст вполне себе академического происхождения (имя автора известно), который был назван "переводом", но на самом деле представляет из себя совершенно вольное переложение отдельных мыслей как строфы оригинала, так и комментариев, компилированное в один синкретический текст. Я даже могу предположить, что это был "перевод" на русский свободного пересказа (возможно, на английский) содержания строфы каким-нибудь безымянным индийским пандитом. При этом пересказ явно не различает собственно текст оригинала и связанную с ним комментаторскую традицию. Для индийских "переводов" это вполне обычно, для западной (или российской) академической работы — так быть всё-таки не должно.

Приведу здесь этот "перевод" для сравнения. Полагаю, что различия получившихся текстов видны невооружённым взглядом:

„Учение ньяи — это чистые и свежие цветы, приносящие в мой ум несказанную радость. Тонкий аромат этих цветов дает бесконечное блаженство тому, кто его вдыхает; они как нектар бессмертия. Пусть пучок доктрин ньяи, приятных, как и цветы, освободит мой рассудок от страданий, поскольку эти доктрины нацелены на обоснованные доказательства и аргументы в пользу бытия Бога. И мой рассудок, лишаемый горестей с помощью медоточивой ньяи вьется вокруг нее, подобно пчеле, озабоченный страданиями других людей и желающий их облегчить.“

Я прекрасно осознаю после чтения и совместного с коллегой подробного разбора комментариев, что комментаторы истолковывают оригинал принципиально на двух уровнях: философском, связанном с доктринами Ньяи, и метафорическом, связанным с доминирующим поэтическим образом приношения цветов к стопам храмовой статуи божества его преданным почитателем. В идеале из перевода одного оригинала должны бы вычитываться оба уровня. Однако в этом втором "переводе" оригинал практически невидим. Как в наше время говорится, от слова "вообще". Хотя я, к примеру, и понимаю, откуда тут взялся "тонкий аромат": это одна из возможностей интерпретации parimala-, которую комментатор Варадараджа, однако, понимает прежде всего как "тесное общение учёных" (a meeting of learned men, ср. в словаре Монье). Увы, всё остальное — это какое-то месиво из элементов комментаторской традиции, взятой в совершенно произвольном порядке и смешанной с фантазиями переводчика.