Удивительно, насколько написанное слово перестаёт быть "нашим", как только опубликовано, и пошлО. Уже не раз говорилось о нашем обыкновении вырывать некую фразу-раздражитель из целокупности текста, и в дальнейшем реагировать уже только на неё. То есть вести диалог со своими призраками, со своим "спрятанным скелетом в шкафу".
Ещё печальней то, что и на весь текст мы, как правило, реагируем подобным же образом. Написанный, в отличие от произнесённого в ситуации свободной беседы с возможностью обратной связи, он наиболее беззащитен и подвержен самым удивительным метаморфозам, с позволения сказать, "понимания". А вернее, причудам непонимания, даже если это не злая прихоть недобросовестного истолкования.
Конечно, скажем мы, всё дело в том, что автору по-разному удаётся донести свою мысль ("интенцию", по прекрасному, ёмкому выражению средневековых схоластов) до читателей. Кому-то больше, иному — не очень. Тот уровень смелых субъективных обобщений, что уместен в литературном эссе, вызывает отталкивание в статье, претендующей на научную объективность. Жанр полускрытой религиозной проповеди в виде притчи, замаскированной под литературно-философское эссе, далеко не то же, что и статья, предназначенная для энциклопедии.
Мухи с котлетами могут быть уместными в какой-нибудь китайской кухне и странно смотреться в русской, если только это не общепит. А сало в шоколаде — вызывать восторг на Украине (моё полуфантастическое предположение), но служить темой для бесконечных анекдотов в иных местах.
Некая затронутая в краткой письменной зарисовке проблема способна показаться иному погруженному в себя учёному, заслуженно удовлетворённому собственными научными достижениями, лишь частным случаем ворчания приватного лица, изображающего Кассандру. И дело даже не в том, насколько эти вымышленные или реальные читатели правы или нет. Речь о том, что мне лично видится далеко не просто частностью.
Это всё та же распространённая проблема непонимания множества авторских интенций, скрытых в опубликованном тексте, лишённом устного контекста или сопутствующей педагогической ситуации диалога. Неохваченность герменевтическими стратегиями истолкования всех возможно мыслимых "виртуальностей", как бы плохо или хорошо они ни нашли своё конечное выражение в письменной форме.
Из всех мыслимых возможностей выбирается одна, лежащая вроде бы на самой поверхности. Если речь о критическом отношении к клишированной речи, наиболее массово проявляющейся в современных СМИ и массово же влияющей на "среднестатистического" потребителя этих самых газет, то заключается, что автор призывает вообще не читать газет или не смотреть телевизора. Восприятие чисто на однозначность. Которой, однако, может и не быть.
Если же оказывается, что "не читать газеты и не смотреть телевизор сейчас модно" (эх, таковыми устами бы да мёд пить!), то это означает одно: айда читать газеты! Опять это возведённое в принцип игнацианское agere contra ("делай [всегда]наоборот"), одна из характерных особенностей русской интеллигенции, которую хлебом не корми, только дай с чем-нибудь, да не согласиться. А лучше сразу со всем.
Так и какие-нибудь дела милосердия, если станут вдруг в один прекрасный день модой, будут подобными диссидентствующими личностями отрицаться.
Тут ещё одно замечание, уже вполне частного порядка. В своей (предполагавшейся в качестве слегка иронической полемики с самим собой) зарисовке о "праве на незнание" во вчерашнем "семинаре" на ezhe.ru мне первоначально вовсе не хотелось, чтобы сложилось впечатление, будто я защищаю в одежды превратно понятой христианской идеологии право на невежество. Дескать, знать "только духовника, келью и всё прочее отсечь": "Молиться, поститься и слушать радио "Радонеж""... Побросать газеты в "буржуйку", а телевизор швырнуть с балкона... Ad maiorem gloriam Dei!
На самом деле, мне просто взгрустнулось по иссякшему у многих современников, даже весьма умных из них, вкусу хотя бы к попыткам самостоятельного мышления, в отличие от выражения "мнений", пусть даже и самых глубокомысленных. Врагами которых (означенных попыток) могут быть не только mass-media, но порою, как это ни парадоксально звучит, излишняя обременённость "культурой" со всем балластом её высоких предрассудков. То есть то, без чего русский интеллигент чувствует себя рыбой, выброшенной на песок. Пусть даже и ловцами человеков, по профессии рыбарями.
