Викарный епископ Вены Стефан Турновский выдал порцию дежурных благоглупостей, заявив, что "христианская идентичность обретается не посредством отграничения от других, но за счёт любви к врагам и готовности принимать других, как они есть". Максима эта подобна набившему оскомину и ставшему воплощением пошлости императиву Францискa Бергольо "строить мосты, а не стены".
В этой логорее абсолютно всё — ложь, подмена и глупость. Любая идентичность всегда получается посредством отграничения "своего" от "несвоего", чужого, чуждого, неприемлемого. Иначе совершенно непонятно, для чего весь этот сверхтолерантный цирк, именуемый берголианами "Католической Церковью".
Насчёт любви к врагам — это он верно процитировал из Нового Завета. Проблема лишь в том, что нынешним христианам их вконец обезумевшие пастыри вдалбливают, что у христианина вообще, в принципе никаких врагов быть не может, потому что не может бытъ никогда, не должно быть, что "все люди братья" и т. п. котолеопольдовщину. Однако любить своих врагов можно попытаться лишь тогда, когда ты определил, кто они такие, эти угрожающие всему твоему существу враги, готовые или желающие погубить тебя внутренне или физически.
Готовность безоговорочно принимать других, "как они есть", сводит на нет любую нравственную проповедь Церкви, лишает её смысла. Этот императив подобен требованию непременно уважать любое мнение и вообще всякого человека, превращая такое редкое отнoшение к человеку, как уважение, в пародию. Главным деланием становится неустанное упражнение в ещё большей толерантности и полной утратой нравственных координат, то есть недостижимого "потолка" ("святости"), куда стоит иногда бросать свой взор, вспоминая, что каждому есть куда расти, хотя это и невероятно трудно, да и едва ли вообще достижимо. Но одно дело человеческая слабость и греховность (как было принято говорить в Церкви в прежние времена, до Хорхе Бергольо), а другое дело полная пермиссивность, как сознательная позиция "новой Церкви" низвергателей стен и строителей мостов.
Я вполне осознаю, что нахожусь в иерархии прежних ценностей и структур где-то на самом-самом дне или близко к тому. Однако, как тот придавленный стопой танцующего Шивы иконографический пузатый демон, я иногда хотя бы одним глазком взглядываю, раздавленый тяжестью пяты Божией, вверх и понимаю, что надежда, возможно, есть, что её не может не быть. Хотя бы до тех пор, пока я способен туда, вверх глядеть.
Если же пытаюсь думать в ладу с ересью францискиан (берголиан), то вся история нашего не существующего более "христианского мира" кажется сплошным клубом тьмы, из которого ужас взаимного уничтожения человечества кажется единственным проблеском света разума и логическим выходом.
Но я понимаю, ктó на самом деле автор этих картинок-страхований, и встряхиваюсь. Хорошо бы было, если бы Зла не существовало, как утверждают берголиане. Увы, история в особенности ушедшего 20 века с ясностью и остротой показало, что это не так. Зло не просто реально существует. Это субстанция, подобная индуистской адхарме или тапасу, к тому же способная не только накапливаться, но и всецело подчинять себе носителя.
Поэтому остаётся пичкать себя кофием духовным и издавать мычание, о котором вряд ли даже можно сказать, что это молитва.