Христианские пастыри добрые должны в первую очередь утешать свою, собственную паству, то есть перепуганных людей, у которых земля уходит из-под ног, привычный им мир меняется прямо на глазах, становясь отнюдь не лучше. Пастырь добрый понимает, что его духовные детки в своём большинстве -- отнюдь не матери Терезы, не святые Франциски из Ассизи и не Максимилианы Кольбе, а обычные люди, обыватели, исполненные своих сомнений, страхов и предубеждений. Не герои веры.
Хорошо быть бездетным пастырем или монахом, прочно вписанным в церковные социальные структуры, который твёрдо знает, что при любых обстоятельствах в Европе или Северной Америке на улице, без еды и без медицинской страховки он не окажется. Легко и приятно в этом случае проповедовать "безоговорочное упование на Бога" в Его "величайшем, невиданном прежде задании библейских масштабов", как выражается монсеньор Хорхе Бергольо.
Иное дело -- обычный человек, отдающий большинство из заработанного хищному "соцальному" государству в виде налогов, содержащий детей, которому, особенно в нынешней ситуации (германской) рецессии нередко грозит потеря работы и жилья. Требовать от таких людей, нередко и отношения никакого к Церкви не имеющих, высот евангельской самоотдачи -- это или лицемерие, или несусветная глупость. Людей надо прежде всего утешать, а не попрекать. И делать это прежде всего по отношению к слабым "своим", а не сильным и агрессивным неведомым чужим.
Но я уже много лет назад писал, что для выдохшегося европейского христианства, увы -- "чем хужде, тем лучше". Церкви всех конфессий почувствовали вдруг во всей этой смуте надвигающейся европейской катастрофы мощные потоки мутной воды, несущие богатый потенциальный улов жирной рыбёшки. Оказалось, что можно отряхнуть от музейной пыли и нафталина извлечённые из сундуков маскарадные костюмы и вновь почувствовать свою востребованность, предвосхищая "невиданный никогда прежде ренессанс веры", а также "новую евангелизацию Европы", увеличив обороты продаж условных свечек. Машина пропаганды заработала, не заметив, что окончательно пошла вразнос.